Я, конечно же, помню свою первую "настоящую девушку". Она перешла в нашу школу, и впервые я увидел ее в хоре. "Что это за девчонка? - ткнул я локтем приятеля. - Надо бы ею заняться". Решить просто. Но непросто сделать. Она считала, что я отличный парень, но, как бы выразиться поделикатнее, невзрачный на вид. А что, могли быть другие мнения? Плюс к этому, она встречалась с парнем, который уже учился в колледже. Поначалу мы были просто друзьями, но я продолжал свои происки, и в конце концов она сменила Джо-студента на Ди-старшеклассника.
Я был в восторге и, как мне казалось, влюблен по уши. Мы гуляли по улицам, и маленькие старые леди нам улыбались, мужчины снимали шляпы, птички щебетали - короче, вся эта романтическая чухня, какую можно видеть в фильмах тридцатилетней давности. Оглядываясь назад, я понимаю, что наше влечение друг к другу было чисто физическим. Мы говорили "Я тебя люблю", совершенно не представляя себе, что такое любовь. И все же это казалось нам самым настоящим чувством. Я даже объявил отцу, что мы когда-нибудь поженимся, к чему он отнесся с должным чувством юмора. Мы расстались сразу после окончания школы, и отец никогда мне об этом не напоминал.
Когда я встретил свою будущую жену Сьюзетт, я понял разницу между физическим влечением и глубокой, духовной любовью. Но все это случилось совсем не сразу. Если я с первого взгляда влюбился в Сьюзетт, то она с первого же взгляда меня возненавидела. Когда она впервые увидела меня в составе "Твистед систер" в одном их клубов Лонг-Айленда, она и помыслить не могла, что когда-нибудь я стану ее мужем. Членам ее семьи такое тоже в голову прийти не могло .
В то время я был помешан на самом себе, изображая эдакого "настоящего мужчину", рок-звезду с головы до ног, болвана, короче. На большинство женщин это действовало, но только не на Сьюзетт - потому она мне все больше и больше нравилась. Я был как тот самый персонаж Гручо Маркса (американский комик. - Пер.), которого принимали во все те клубы, куда он как раз не хотел вступать.